Разведчица Лиза
В. Войленко
И отныне ее целью стало одно: попасть на фронт, именно туда, где в огне сражений решалась судьба Родины. Для нее, как и для всего ее поколения, чувство собственной судьбы было неразрывно связано с чувством Родины и, если Родина страдала, то страдали все они, и первым их желанием было помочь Отчизне. Отстоять ее, спасти, заслонить собой.
И Лиза приходит в военкомат и настоятельно просит послать ее на фронт, уверяя, что в техникуме у них хорошо преподавали военное дело, и она хорошо умеет стрелять — из пулемета и из карабина. Но военком неумолим: «Нет. Пока — никакого фронта. Учись — и получай специальность. А потом... Потом будет видно. Может и повоевать еще придется».
И Лиза продолжает учиться в техникуме, но все ее мысли неизменно там — на переднем крае жестокой схватки с ненавистным агрессором — и она, чем только может, старается помочь фронту: роет противотанковые рвы, участвует в других оборонительных работах и обязательно, каждый месяц, сдает 450 граммов крови в помощь раненым бойцам и командирам.
Многое перевернула наступившая война, и теперь вузы и техникумы перестраивают свои программы: они готовят по ускоренному курсу, и Лиза уже в феврале сорок второго получает диплом штурмана речного и озерного плавания и направляется на работу в пароходство «Москва-Волга канал».
Она воодушевляется: ей кажется, что отсюда, из Москвы, ей будет гораздо легче попасть на фронт. Но фронт и на этот раз отодвигается: ее назначают капитаном 50-местного пассажирского катера и сразу же отправляют в Казань, где этот катер стоит на зимовке.
Суровой зимой сорок второго, не считаясь со временем и проводя на катере буквально круглые сутки, она — с помощью единственного подчиненного-механика — ремонтирует катер и уже с началом навигации 1942 года перевозит пассажиров на местных линиях города Калинина. И хотя до Калинина не долетает гул фронтовой канонады, радиопередачи «От Советского Информбюро» и сводки с фронтов — все тревожней и тревожней, и уже можно сбиться со счету — сколько оставлено врагу советских городов и сел.
Лиза вновь начинает добиваться своего права уйти добровольцем на фронт. Узнав, что из плавсостава сделать это очень трудно, она добивается перевода на береговую работу — в управление пароходства «Москва-Волга канал». Здесь она опять развивает бурную деятельность и в октябре сорок второго года все-таки получает комсомольскую путевку в Московскую Пролетарскую мотострелковую дивизию, но только, — как было сказано в путевке, — «на замещение тыловых должностей...»
Эта формулировка, конечно же, огорчила Лизу — однако вера в то, что она — пусть не сразу, пусть шажочек за шажочком, — но все-таки окажется на фронте, на его переднем крае, не оставляла девушку. И эта вера позволила ей претерпеть даже то, что ее по прибытии в прославленную дивизию определили не куда-нибудь в боевой расчет, на что она втайне надеялась, а писарем в штаб. И здесь, в штабе, ей пришлось столкнуться с более мучительной для ее сердца работой, чем она могла ожидать: изо дня в день, с утра и до вечера, она оформляла бесчисленную документацию на бойцов и командиров дивизии, «павших смертью храбрых, — как говорилось в документах, — в боях за свободу и независимость нашей Родины». Дивизия вела ожесточенные бои на Ржевском направлении и погибших было очень много. И если кого-то другого подобный факт мог только напугать и заставить отказаться от мысли поскорее попасть на фронт, Лизу это только подхлестнуло: она испытала еще больший прилив ненависти к вероломному врагу и еще большее стремление быть непосредственным участником боевых действий. Она не стала ждать пресловутого «удобного случая», который поможет ей попасть на фронт — когда он там еще подвернется? — а просто взяла и подала рапорт на имя своего штабного начальника с просьбой направить ее на передовую: «Я умею хорошо стрелять — и буду там полезней. Направьте меня туда автоматчиком или пулеметчиком». Должно быть, в ее просьбе была такая непреклонность, что начальник понял: рано или поздно, но эта девушка своего добьется и задержать ее в штабе надолго не удастся. Поэтому, не отклоняя ее просьбы, он лишь предложил ей другой вариант: «А может быть, вы пойдете в разведку?»
Страница 1Страница 3